– Вика! – возмущенно восклицаю я.

– А что? Тебе можно, а мне и помечтать нельзя?

– Мне не смешно, – качаю головой, раздражаясь на ее беспечный тон.

– Маш, я просто хочу сказать, что с женской точки зрения прекрасно тебя понимаю. У тебя потрясающий муж, который тоже не менее горяч, но он такой … недоступный что ли. Не знаешь на каком коне к нему подкатить. Вот лично мне всегда было с ним не просто общаться, а Марк – душа компании, легкомысленный прожигатель жизни. И он всегда таким будет, Маш. Никаких иллюзий. Но если ты любишь его, то подумай. Люди встречаются, влюбляются, женятся, потом разводятся. И живут дальше.

– Я люблю Солнцева. Я даже думать не хочу о разводе, – уверенно отвечаю я.

– Может быть, ты просто боишься перемен? Если дело в Еве, то этот вопрос тоже решаем. Люди расстаются, имея детей в браке.

– Ты только что говорила, что я должна остановиться и оставить Марка в прошлом, – иронично напоминаю я.

– Да, – кивает Вика. Мягко улыбается и подходит ко мне, присаживаясь рядом со мной диван. – Я хочу сказать, Маша, что ты должна понять, чего ты хочешь для себя. Не для нас, не для своего мужа и дочери, хотя это важно. Несомненно, очень важно. А для себя. Прими правильное решение, иначе никогда не будешь счастлива.

– Ты бы смогла?

– Нет. И поэтому я одна. Но мы говорим не обо мне, – выражение лица Виктории становится непроницаемым, закрытым.

– Когда я наблюдала за вами на юбилее, не знаю, кого мне было больше жалко из вашей четверки. Каждому из вас необходимо принять для себя решение, и больше не мучить друг друга.

Я закусила губу, задумавшись. Вика все говорит правильно. Выбор, решение, но сказать и сделать – это разные понятия.

– Пойду, разбужу Еву, – поднимаясь с дивана, говорю я. – Вместе отвезем ее в сад. Хочу потом прогуляться, подышать воздухом.

– Правильное решение, – одобряет Вика.

День проходит, более-менее сносно, но потом наступает еще одна бессонная ночь, полная противоречивых мыслей и тревог. Мне необходима определенность. Я больше так не могу.

Утром я отвожу дочку в сад и снова набираю номер мужа, но он сбрасывает звонок. Тогда я звоню в офис, и о чудо, его ассистент, сообщает мне, что Дмитрий Евгеньевич готов со мной встретиться в его кабинете в шесть вечера.

Меня охватывают дурные предчувствия. Руки мелко дрожат, телефон выскальзывает из ослабевших пальцев. Он не приехал домой, а назначил встречу в офисе.

Он хочет развода?!

Стараясь не поддаваться панике, я звоню Вике и прошу забрать Еву вечером, а сама отправляюсь в салон красоты. Дима не должен видеть меня такой жалкой. Я хочу выглядеть уверенной, сильной. Я попрошу прощения, но не стану умолять. Не буду унижаться, чтобы он там себе не напридумывал.

Выхожу от мастера другим человеком, после чего направляюсь в магазин за правильным нарядом. Останавливаю выбор на перламутровом бежевом брючном костюме, стильном и элегантном одновременно. Высокие кремовые лодочки на шпильке и небольшая сумка от именитого дизайнера.

Я выгляжу на миллион, но чувствую себя хуже, чем в тот день, когда впервые переступила порог квартиры будущего мужа в рваных носках и поняла, насколько мы с ним разные. А потом я потратила годы на то, чтобы дорасти до него. Мне казалось, что я справилась….

Я приезжаю раньше на десять минут, и эта сука, его ассистентка, заставляет меня ждать в приемной строго до назначенного времени. Потом, правда, оказывается, что у Димы в кабинете встреча с клиентом. Солидный мужчина средних лет выходит из кабинета моего мужа без двух минут шесть, направляется к выходу, не забыв оглядеть меня с головы до ног любопытным оценивающим взглядом.

– Вы можете пройти, – сообщает секретарша мне. Я скептически ухмыльнулась, дерзко взглянув на Светлану. Так, вроде, ее зовут.

– Вы разрешаете? Неужели? – насмешливо спрашиваю я.

– Я просто выполняю свою работу, Мария, – устало отвечает девушка. – И она закончилась минуту назад. Прошу меня извинить, и всего доброго.

– До свидания, – киваю в ответ, мгновенно забывая о ее существовании. Выдыхаю и нервно сглатываю, глядя на закрытую дверь кабинета. Боже, дай мне сил пережить этот день. Вытираю влажные ладони салфеткой, бросаю в урну.

Еще один глубокий вдох, и я нажимаю на ручку и захожу в просторный кабинет с большими окнами, оформленный в светлых тонах. Много пространства, мало мебели. Мой муж выглядит идеально в своем идеальном кабинете.

Мое сердце пропускает удары, пока я просто смотрю на него, мысленно радуясь встрече. Я скучала по нему. Мы никогда не расставались так надолго. И пока я не вошла, не осознавала насколько сильно истосковалась по Солнцеву.

Не знаю наигранно это или нет, но Дима не сразу замечает, что я вошла. Какое-то время он что-то напряженно изучает в своем ноуте, пока я топчусь возле двери.

– Две минуты. Садись, – не поднимая головы бросает он будничным бесстрастным тоном. Я на ватных ногах подхожу ближе и сажусь в кожаное кресло для посетителей. Стол Димы просто огромен. Он абсолютно белый и кристально чистый. Я напряженно жду, сама не зная чего, пока он отбивает текст на клавиатуре. Поднимаю глаза на черно-белую абстрактную картину в рамке на стене. Никогда не разбиралась в искусстве. В отличие от моего мужа, который просто помешан на дорогих и редких вещах.

– Все, – произносит он и захлопывает крышку ноутбука. Откидываясь на спинку своего просторного кресла, он откатывается немного назад, и, щелкая ручкой, поднимает на меня непроницаемый пристальный взгляд. Я бледнею, чувствую, как кровь отливает от лица. Язык словно разбухает во рту, прилипая к небу, и я забываю напрочь все, что собиралась сказать.

– Смотрю, ты не сильно страдала, – скользнув по мне оценивающим взглядом, произносит Дима ровным тоном. Я не могу определить в каком он состоянии. Сейчас со мной разговаривает не мой муж, а звездный адвокат Солнцев.

– Мне пришлось потратить немало денег, чтобы выглядеть так, как сейчас, – честно признаюсь я. Выражение его лица не меняется. Такой же прямой немигающий холодный взгляд. Цепкий, жесткий, подмечающий все детали.

– Результат того стоит, Маша. Не жалей о потраченных деньгах. Как Ева? – лаконично спрашивает он. Я не верю собственным ушам.

– Скучает по тебе. Вика забрала ее из сада, – сообщаю я. Он, едва заметно кивает, задумчиво глядя мне в глаза, и что-то прикидывая в уме.

– Мы вернемся к разговору о Еве, после того, как разберемся с некоторыми моментами, которые я думаю, ты должна мне объяснить. Я дам тебе такую возможность.

– Спасибо, – с облегчением выдыхаю я.

Дима, прищурив глаза, натянуто улыбается и взглядом показывает мне на папку, которая лежит прямо передо мной.

– Открой, – коротко говорит он.

От ужаса у меня начинает тянуть живот. Только бы не бумаги о разводе…. Но там кое-что похуже. Я открываю кожаную папку и нахожу там бумажную распечатку нашей с Марком переписки. Тут не все, конечно. Видимо, Дима выбрал только те моменты, которые показались ему особенно «интересными». У меня кровь стынет в жилах, когда я пробегаю глазами по первым страницам. А когда я пытаюсь взглянуть на переписку глазами моего мужа, то становится только хуже.